Правда об энциклике «Humanae Vitae»
Архиепископ Фабиан Брускевич Епархия города Линкольн, штат Небраска, США
Говоря об известной и замечательной энциклике Папы Павла VI «Humanae Vitae», которая была опубликована 29 июля 1968 года, мои личные воспоминания возвращаются к событию, происшедшему десять лет спустя, 29 июня 1978 года. Это был праздник в честь святых Петра и Павла, всегда большое и великолепное торжество в Вечном Городе – Риме. Я был среди тех священников, которые были назначены в тот день приобщать ко святому причастию в базилике Святого Петра. Папа Павел VI был проповедником, и его проповеди представляли собой главным образом краткие выжимки из основных документов его понтификата. Он обычно сидел на папской кафедре, прямо перед алтарём Святого Петра, и читал непосредственно с заготовленного манускрипта. Как правило, он объявлял название каждого из опубликованных им документов.
Когда Папа перешёл к энциклике «Humanae Vitae», я отчётливо припоминаю, как он разложил бумаги у себя на коленях, а затем взглянул на нас и с невероятной искренностью сказал: «Humanae Vitae, я не предал истину; нет, я не предал истину.» Затем он взял бумаги и продолжил свою речь в формальном стиле. Будучи преданными его памяти и говоря сейчас о «Humanae Vitae», давайте помолимся с тем, чтобы мы были так же верны истине, как был ей верен великий Понтифик, Папа Павел VI, чтобы ни в коей мере не преуменьшить величие и блеск моральных принципов и учений, которые обсуждаются в этой энциклике.
Предпосылки
До начала 1930-х годов не было никаких данных в истории христианства, что какая бы то ни было христианская группа одобрила бы и считала моральным какой-либо метод искусственного контроля за деторождением. Контрацепция была хорошо известна издавна даже древним народам, хотя методы контрацепции тогда были грубыми и примитивными, основываясь на исключительно несовершенном понимании биологии. При этом через всю историю христианства контрацепция рассматривалась, наряду с абортом, как имманентно порочная процедура. А если к ней прибегали по собственной воле и после достаточного обдумывания, то она всегда считалась смертным грехом, подтвергавшим большой опасности вечное спасение души. Таково было последовательное учение отцов и доктринёров Церкви, даже в рамках тех моральных вероучений христианства, которые в ходе исторического развития отделились от Рима и Святого Петра, как например Восточное Православие, а позднее и различные протестантские группы. Учение о зле контрацепции поддерживалось всецело. И только в 1930 году на Ламбетской конференции англиканские епископы большинством голосов одобрили искусственный контроль за деторождением. Так началось новшество, которое потрясло весь христианский мир. Правдой было и то, что многие христиане, включая католиков, веками нарушали закон Господа нашего и прибегали к искусственной контрацепции. Однако признавалось и считалось, что контрацепция – это зло, а потому не предпринималось никаких попыток морально оправдать деяния, противоречащие божественному и естественному закону. Ламбетская же конференция стала первой попыткой придать видимость законности практике, которая ранее провозглашалась безнравственной, а сейчас таковой не считается.
Реакция на заявление Ламбетской конференции была в общем негативной по всему миру, и Его Святейшество Папа Пий XI немедленно выпустил прекрасную энциклику под названием Casti Connubii, в которой он подтвердил постоянное и непререкаемое вероучение Католической Церкви относительно безнравственности искусственного предупреждения беременности. В весьма сильных и ясных выражениях он провозгласил то, чему Церковь всегда учила по этому вопросу. В 1930 году всемирная экономическая депрессия была в самом разгаре, и упорядочение экономической ситуации в западном мире особенно обострило соблазн контрацепции. Тогда была запущена агрессивная пропаганда, особенно через такие фигуры, как Маргарита Сангер, пытавшаяся обосновать, что дети – это тяжёлое бремя. И поэтому семья якобы может облегчить какие-то из испытываемых экономических тягот путём ограничения деторождений.
Мало-помалу идея о том, что контрацепция – в сущности не такое уж зло, проникла в доктринальные идеи протестантских и других некатолических групп. Тем не менее, в Католической Церкви разногласий в общем и целом не возникало. В 1950-х годах была изобретена пилюля против овуляции, которую оказалось возможным использовать накануне полового акта для искусственного предотвращения беременности. В 1958 году Папа Пий XII заявил, что эта пилюля представляет собой непосредственную, пусть даже и временную, контрацептивную стерилизацию, а потому безнравственна. Несмотря на это предупреждение, последовали дальнейшие глубокие исследования в разных странах мира по вопросу о химических средствах подавления женской овуляции а, следовательно, и о методе искусственного предупреждения беременности.
Этот вопрос привлёк особое внимание в начале 1960-х годов, когда он широко обсуждался в исследованиях, проводившихся в Гарвардском Университете д-ром Роком. Последний заявлял, что он католик и хотел бы через химическое ингибирование овуляции найти морально приемлемый способ предупреждения беременности. К нему присоединились некоторые деятели как внутри Церкви, так и вне её, которые утверждали, что необходимо по-новому взглянуть на вопрос о деторождении. Эти лица говорили о том, что лекарственная блокада овуляции имеет определённое сходство с методом естественного планирования семьи. По их мнению, ингибирование овуляции может считаться способом, который предупреждает или ограничивает деторождение в духе, совместимом с традиционной католической моралью. Будучи под давлением взглянуть на проблему более внимательно, благословенный Папа Иоанн XXIII, сформировал в марте 1963 года специальную комиссию с тем, чтобы та более глубоко изучила эффект лекарственных препаратов на овуляцию с целью предупреждения беременности в соотношении с католической моралью. После кончины благословенного Иоанна XXIII Папа Павел VI реформировал комиссию и расширил её задачу до всеобъемлющего изучения вопроса об искусственной контрацепции в рамках католического вероучения. Эта комиссия, которая была дважды расширена Папой Павлом VI, стала объектом пристального внимания, а также давления со стороны как внутрицерковных сил, так и тех, что находились вне Церкви. Сейчас трудно описать словами атмосферу того времени. Частично она объяснялась духом Второго Ватиканского Собора, который был вовлечён в диалог со всем миром. Внутри Церкви было большое количество тех, кто хотел бы, чтобы та восприняла некоторые мирские идеи с тем, чтобы и сама Церковь с большей готовностью отозвалась на циркулирующие внутри неё идеи. Поскольку запрет на искусственное предупреждение беременности был совершенно ясной и определённой моральной позицией католицизма, появилось много таких, кто думал, что распространение христианства по миру стало бы гораздо более лёгким, если бы Церковь смогла изменить свою доктрину и историческое вероучение по этому вопросу.
В то время наблюдался неудержимый прирост молодёжи, особенно в западном мире. Это были те самые «бэбибумеры», кто родился после Второй Мировой войны и повзрослел к описываемому периоду. В Западной Европе и Северной Америке это привело к серьёзным беспорядкам и молодёжным волнениям, вылившимся в конце концов в крупные бунты. Многие из этих молодых людей росли в условиях невероятного и беспрецедентного процветания. Они были в большой степени детьми телевидения, которое стимулировало их аппетиты, а также часто возбуждало их, разрешая через час – другой. Плотские наслаждения были важной составляющей той культурной среды. Кроме того, этим молодым людям через посредство телевидения и родителей, которые в своё время были лишены материального достатка в годы депрессии и войны, стали доступны комфорт и удовольствия жизни в качестве главной цели, по крайней мере в их представлении. Так родились культура гедонизма и приверженность материальным ценностям. 1960-ые годы были временем, когда общество охватила музыка, характеризовавшая древнегреческого бога Дионисия. Она повлияла на тогдашнюю культуру гораздо более сильно, чем это тогда признавалось. Это была музыка, которая не только превозносила самоудовлетворение, но к тому же была распутной и в большой степени абсурдной. Помимо этого, в 1960-ые годы в западном мире широко распространилось употребление наркотиков, что имело своими истоками культуру, выражавшуюся в поисках удовольствий, комфорта и в крайнем эгоизме.
Все вышеприведённое сконцентрировалось в ясном виде на примере известного Вудстокского фестиваля, родившегося всего лишь год спустя после публикации «Humanae Vitae». Тогда сотни тысяч молодых людей собрались на ферме под Нью-Йорком для употребления наркотиков, прослушивания рок-музыки и беспорядочных половых контактов. Как утверждали тогда учёные мужи в средствах массовой информации, это был путь к более миролюбивому обществу.
В то время события революционного характера имели место и внутри Католической Церкви. Изменился язык литургии. Многие из правил, ограничивавших или направлявших католическую жизнь, были модифицированы и стали менее жёсткими. В той атмосфере возобладал принцип «поменять можно всё что угодно, любую концепцию». Как следствие, возникли определённые ожидания, касавшиеся послабления основных постулатов закона божьего о контрацепции. В тот же период внутри и вне Церкви обострились две другие проблемы, которые иногда использовались для того, чтобы оправдать сексуальную распущенность. Этими проблемами являлись расовая несправедливость и неравноправие, а также оппозиция американскому вмешательству в войну во Вьетнаме. Обе они постепенно ушли в тень, но часто использовались для успокоения совести при аморальном сексуальном поведении.
В конечном итоге, хотя я и не знаком со всеми подробностями, мне представляется, что определённое внимание должно быть уделено теории Е. Майкла Джоунза, который утверждал, что избрание в 1960 году Джона Ф. Кеннеди как первого католического Президента Соединённых Штатов привело к по-настоящему паническим настроениям среди англо-саксонского истэблишмента, до тех пор контролировавшего страну. Всё это вызвало мощные подвижки в экономических столпах общества, таких как Рокфеллеровский Фонд, который инициировал исследования противозачаточной пилюли, а также финансировал интенсивную национальную и всемирную пропагандистскую кампанию за нулевой прирост населения и широкое использование контрацепции. Опасения того, что в Соединённых Штатах возобладает католическая точка зрения на демографические показатели, обусловили колоссальный рост такой пропаганды, в особенности внутри Католической Церкви, в пользу ограничения дальнейшего роста католического населения в США. Ещё одним аспектом, лежащим в основе опубликованной энциклики «Humanae Vitae», было довольно продолжительное время, в течение которого Папа молчал, пока не пришёл к заключению по этому вопросу. И действительно, чем дольше длился этот период молчания, тем сильнее звучало мнение, что кто-то, например другая Церковь, провозгласит, что искусственное предупреждение деторождения не так уж и безнравственно. Во время Второго Ватиканского Собора миланский кардинал Монтини, который позднее стал Папой Павлом VI, стал в значительной степени ассоциироваться с теми, кого относили к более либеральным или прогрессивным участникам Совета, а именно: бельгийский кардинал Сименс, голландский кардинал Алфринк и австрийский кардинал Кёниг. Ничтоже сумняшеся, эти кардиналы, равно как и многие другие священнослужители, особенно из Западной Европы и Северной Америки, оказывали давление на Папу с тем, чтобы изменить историческую и традиционную доктрину Церкви. Сам Совет тоже был в значительной степени расколот, и всё возрастающее количество членов комиссии высказывали мнение, что контрацепцию можно рассматривать как морально допустимое деяние. Несмотря на конфиденциальный характер дискуссии, информационные утечки просачивались в газеты, особенно в прессу левого крыла и либеральную, которая с нетерпением ожидала объявления о перемене церковной позиции по этому вопросу. Выдающаяся публикация энциклики «Humanae Vitae» Папой Павлом VI, с подзаголовком «О регуляции деторождения», вызвала немедленную сенсацию как в католическом, так и некатолическом мире.
Энциклика
Структура энциклики довольно проста. Папа начинает с того, что анализирует полемику, вызванную публикацией энциклики, а также весьма убедительно обосновывает компетентность Церкви быть арбитром даже в вопросах естественного права. Он говорит: «Ни один верующий не станет отрицать доктринальные полномочия и компетентность Церкви интерпретировать высоконравственное естественное право. Не подвергается сомнению и тот факт, что наши предшественники многократно подтверждали, а именно: Иисус Христос, передавая Его божественные полномочия святому Петру и другим апостолам, а также посылая учить все народы Его заповедям, назначил их в качестве защитников и истинных истолкователей всеобъемлющего морального закона. При этом имелось в виду не только Евангельское слово, но и естественное право в целом, которое тоже является выражением воли Господней, а добросовестное следование моральному закону в равной степени необходимо для спасения души.» Папа продолжает: «В полном соответствии со своей миссией, Церковь всегда формулировала, и особенно полно в последнее время, логически целостную доктрину как о природе брака, так и о надлежащем применении супружеских прав и обязанностей мужа и жены.»
Святой Отец говорит далее о супружеской любви и о браке в целом как о добром начинании. Брачный союз был установлен Господом для реализации в человечестве Его плана о всеобщей любви, а также для того, чтобы дать возможность супругам сотрудничать с Ним в процессе рождения и воспитания новых поколений. Папа говорит об ответственном материнстве/отцовстве, под которым подразумевается понимание и уважение биологических законов, являющихся частью человеческой природы. Он подчёркивает важность обуздания инстинктов и страстей посредством рационального контроля; считает необходимым благоразумно решать вопрос о размере семьи в зависимости от конкретных обстоятельств; и полагает важным придерживаться объективных принципов морального правопорядка, установленного Господом.
В энциклике утверждается, что традиционная и последовательная доктрина Католической Церкви состоит в том, что прокреативный и объединяющий аспекты брака неразделимы и что оба они неотъемлемы для целостности супружеского союза. Папа прямо указал, что естественное право предполагает, что каждый брак должен создавать возможность для продолжения жизни. Это влечёт за собой отказ от абортов; от контрацептивной стерилизации, постоянной или временной, одного или обоих супругов; а также от любой процедуры, которая в процессе, при подготовке или при развитии естественных последствий сексуального контакта приводит к невозможности деторождения. Папа также подчеркнул, что преднамеренное нарушение естественного хода оплодотворения даже в единичном случае представляет собой серьёзный грех. Это зло не может быть оправдано ни благими намерениями на будущее, ни последующими сексуальными контактами, протекающими в нормальном для деторождения режиме.
Отвергая любое искусственное предупреждение беременности, Папа в то же время подтвердил, что сексуальные контакты могут быть легитимными в случае, если они инфертильны по причинам, не зависящим от воли мужа или жены. В таких случаях позволительно использовать методы лечения, которые необходимы для укрепления здоровья и которые не направлены на подавление деторождения, даже если такой побочный эффект по какой-то причине имеет место быть. Более того, в серьёзных случаях – но не по причине себялюбия, которое никогда не может быть достаточно веским основанием, – супруги могут регулировать деторождение путём использования естественных биоритмов, присущих для генеративной функции. Понтифик указал, тем не менее, что этот метод влечёт за собой необходимость самодисциплины и сдержанности, а также предполагает существенный вклад в обоюдное взаимопонимание как неотъемлемую часть счастливого и стабильного брака.
Энциклика также включает в себя наставление для супружеских пар видеть положительные моменты в брачном целомудрии, которому помогают молитва и церковное причастие. В ней содержится призыв не удручаться в связи с естественной слабостью противостоять греху. В высшей степени серьёзно Папа обратился к официальным властям с тем, чтобы те поощряли социальный климат, благоприятствующий целомудренному поведению. Одновременно он поддержал усилия воздерживаться от пропаганды и навязывания методов искусственной контрацепции лишь для того, чтобы решить демографические проблемы.
Далее Понтифик продолжает прогнозировать, каковы будут последствия такого серьёзного зла, как искусственная контрацепция. Он полагает, что последняя попустительствует сексуальной распущенности и супружеской неверности; женщина деградирует до объекта сексуального удовлетворения; а беспринципные правящие круги получают возможность манипулировать свободой прокреативного выбора своих граждан. Ныне действующий Папа Иоанн Павел II вновь процитировал энциклику «Humanae Vitae» в исключительно сильных выражениях. Он выразился абсолютно ясно в том смысле, что эта доктрина охватывает не только естественное право, но также и всеобщий моральный порядок, установленный Господом. Этот порядок не может быть другим лишь только потому, что был дарован по традиции или через Магистериум. Некоторые теологи спорят о том, носит ли непогрешимый характер моральная доктрина Церкви. В общем и целом принято считать, что преобладающие доказательства лежат на стороне утверждения, которое провозглашает, что данная доктрина несёт «божий дар» непогрешимости. Даже диссидентствующий теолог Ханс Кюнг понимал, что это так, и для того, чтобы уклониться от обсуждения последствий этого факта, написал целую книгу, отрицающую догму непогрешимости. По этой причине его провозгласили теологом-некатоликом, чьё учение опасно для вечного спасения души. Особой популярностью пользуются профессор Жермен Гризе и отец Джон Форд, которые во всех деталях проанализировали обсуждаемую доктрину Церкви и её долгое развитие. Оба пришли к выводу, что она содержит в себе божий дар непогрешимости, который был ниспослан на Католическую Церковь Святым Духом и который являлся неопровержимым фактом ещё до публикации Папой Павлом VI энциклики «Humanae Vitae». Разумеется, существуют и другие точки зрения на эту проблему.
Последствия
Сразу после публикации энциклики шум озабоченности прокатился по всему миру, особенно внутри Католической Церкви. Отчёт большинства членов специальной комиссии попал в американскую газету «Нэшнэл Католик Репортер» («National Catholic Reporter»). Немедленно по выходе энциклики в свет группа лиц, представлявшаяся теологами США числом около 250 и возглавлявшаяся преподавателем Католического Университета Чарльзом Курраном, священником епархии города Рочестер, штат Нью-Йорк, выпустила публичное опровержение энциклики с отказом признать эту доктрину. Более того, это заявление было поддержано и другими деятелями по всему миру. В то же время многие церковные представители решительно выступили в поддержку Его Святейшества и в защиту традиционной доктрины Церкви. Были и иные деятели, в особенности теологи, присоединившиеся к конференциям архиепископов Индонезии и Канады, те, кто стали печально известными в поисках средств, уводивших от объективной истины «Humanae Vitae». Многие из них предъявили свои притязания на понятие «совесть». Разумеется, совесть – это высшая субъективная норма морали, но она не имеет ценности, если только не связана с объективными нормами, а именно: законом, естественным правом и, самое главное, божественной волей Господа. Таким образом, совесть сама по себе может быть ошибочной, а потому следование совести по этим вопросам, сомнительной или ошибочной, может как таковое быть греховным. Что же касается инакомыслящих, то следует признать, что Церковные власти не сумели продемонстрировать их несостоятельность и подвергнуть дисциплинарным мерам решительным, энергичным и всеобъемлющим образом. Мало того, некоторые представители Церкви хотя и не демонстрировали разногласий с Папой, но в то же время проводили доктрину в жизнь вяло и нерешительно. Не исключено, что в данных обстоятельствах они чувствовали себя сбитыми с толку ввиду чрезвычайного давления, оказываемого по всему миру в пользу контрацепции. Итак, отход от официального учения Церкви стал считаться приемлемым, а перенесение диссидентского подхода с данного аспекта сексуальной нравственности на другие её аспекты, равно как и на другие аспекты жизни Церкви, оказался весьма серьёзным и продолжает усиливаться по сегодняшний день. Я полагаю, что можно статистически доказать, что большинство преступлений на почве гомосексуальной педофилии, совершаемых некоторыми священниками в Соединённых Штатах, происходит в связи с расколом по вопросу о «Humanae Vitae» либо являются отголосками этого раскола. Если допустить, что в высшей степени ясное учение Католической Церкви относительно обсуждаемого аспекта сексуальной нравственности является неверным, то тогда можно сказать, что и другие её аспекты ошибочны или по крайней мере могут быть таковыми.
Активисты, выступающие против роста народонаселения, развернули мощную кампанию, поддерживаемую значительными финансовыми вливаниями от правительств и нацеленную на ограничение деторождения по всему миру, в особенности в Соединённых Штатах. То обстоятельство, что эта кампания оказала пагубный эффект на Католическую Церковь в нашей стране и за её пределами, является, как мне кажется, очевидным без всяких сомнений. В недавнем номере «Релиджиэс Лайф» («Religious Life») отец Пол Маркс рассказал, как контрацептивные умонастроения овладели католическими семьями. Эти настроения оказали гибельное влияние на религиозную жизнь и, в частности, на приход в профессию священнослужителей. Многие семьи стали просто крошечными, а родители зачастую препятствуют их единственному ребёнку или двум посвящать свою жизнь Христу и религии, а также становиться священниками.
Противопоставляя объединяющий и прокреативный аспекты супружеской жизни, наша культура открыла двери самым разным сексуальным извращениям и отклонениям. Если признать, что целью полового акта является лишь собственное удовлетворение, то тогда можно считать, что нет никакой необходимости в должном и ответственном отношении к этому событию. В данном контексте невозможно наложить какие-либо ограничения на такого рода сексуальные контакты, равно как и считать их допустимыми с моральной точки зрения. Подобная культурная среда делает понятным рост гомосексуальных извращений и приводит к восприятию брака как института без самопожертвования и самодисциплины, но всего лишь как средства для личного эгоистического удовлетворения. Отец Пол Манковский превосходно описал, как раскол, вызванный обсуждением «Humanae Vitae», привёл к разрушению многих аспектов религиозной жизни. А поскольку инакомыслие по данному вопросу произрастает из критически важного и жизненного аспекта морального вероучения, то, пользуясь указанной логикой, невозможно предупредить дальнейшее падение диссидентствующих в пропасть отказа от многих других церковных доктрин. А основой для этого можно просто-напросто объявить, в духе протестантизма, что каждый – сам себе Папа во всех вопросах и ответах.
Остаётся только удивляться тому, что даже сегодня многие люди принимают за чистую монету лживую демографию, утвердающую, что перенаселение является причиной нищеты в семьях и для целых народов. Самыми разными способами было доказано, что это не так. Бельгия и Голландия, например, являются весьма густонаселёнными странами мира. В то же время они относятся к наиболее преуспевающим государствам и, как это ни странно, импортируют рабочую силу из стран третьего мира, поскольку её не хватает выполнять работу, которая обеспечивает процветание этих двух наций. С другой стороны, такие страны, как Непал и Парагвай, очень бедны и редко заселены, с очень низкой плотностью населения. Другим аргументом, используемым противниками «Humanae Vitae», являпется их предположение, что контрацепция уменьшает количество абортов. На самом деле ничего может быть более далёким от истины. Согласно статистике, в любом месте с высокой частотой использования контрацепции очень часты и аборты. На самом деле, в Соединённых Штатах, равно как и в других странах, аборты считаются предпочтительным методом контрацепции, и их рассматривают и защищают как способ предупреждения деторождения, а не как отвратительный метод убийства ещё не рождённых, чем на самом деле они, аборты, и являются. При этом прослеживается не только статистическая взаимосвязь между абортами и контрацепцией, которые идут вместе, одно явление с другим, но также очевиден и факт, что многие контрацептивные средства являются абортогенными. Это относится и к популярным в наши дни противозачаточным пилюлям, на что многие не обращают внимания. Например, внутриматочные спирали, Норплант, Депо-Провера и другие – не просто противозачаточные средства, но и абортифациенты. Да, контрацептивная пилюля иногда ингибирует овуляцию, но она так же часто, если не ещё чаще, ингибирует имплантацию, т.е. оплодотворённая яйцеклетка оказывается не способной прикрепиться к стенке матки и сбрасывается. С недавнего времени нашли своё применение так называемые «пилюля наутро» и «самоабортивная пилюля». По определению Второго Ватиканского Совета, обе они представляют собой отвратительное и неописуемое преступление – аборт.
Не обязательно быть сверхнаблюдательным, чтобы не заметить, что предсказания Папы Павла VI сбылись самым определённым образом. Сексуальная распущенность и супружеская неверность сейчас широко распространены и более очевидны, чем когда бы то ни было. Безосновательные разводы привели, под маской порочного законодательства, к массовой распущенности в рамках западной культуры, равно как и во многих аспектах жизни Католической Церкви. Женщины низводятся до объекта сексуального удовлетворения. Индустрия порнографии является одной из самых крупных в Соединённых Штатах и выражается в миллиардах долларов, а эксплуатация ею женщин и детей чудовищна сверх всякого понимания.
В том же ключе может рассматриваться порочная политика китайского правительства, которое позволяет иметь только одного ребёнка в семье. Это привело к массовым убийствам и отказам родителей от новорождённых дочерей, что в свою очередь имело результатом искажённое соотношение полов в современном Китае: сейчас там 60 мальчиков приходится на 40 девочек. С политической и социологической точек зрения невозможно предсказать нравственные последствия этого процесса и тем более сомнительно гадать о том, что случится со страной, которая превратится в преимущественно мужскую всего лишь через несколько лет. Данное обстоятельство представляет собой яркую иллюстрацию того, о чём говорил Папа Павел VI, а именно: контрацепция даёт в руки беспринципным правительствам методы, позволяющие нарушать свободу прокреативного выбора граждан. Одним из очевидных последствий контрацептивной культуры с одной стороны, равно как и нарушением и игнорированием доктрины «Humanae Vitae» с другой, – является то, что Папа Павел VI назвал «демографической зимой». Это означает, что многие европейские страны, в особенности Россия, Италия, Германия, Франция, Великобритания, Бельгия и Голландия, находятся, согласно их репродуктивной статистике, значительно ниже уровня простого вопроизводства населения. Эти страны импортируют большие количества квалифицированной и неквалифицированной рабочей силы из стран третьего мира, особенно мусульманского, а это приводит ко всё возрастающему влиянию ислама как преобладающей религии, поскольку мусульманские семьи традиционно имеют много детей. Ситуация сходна и у нас в Америке. Население Соединённых Штатов растёт, но исключительно за счёт иммигрантов, нежели путём вопроизводства основного населения. Если принять во внимание только наши собственные резервы, то окажется, что коренное население США уменьшается, что имеет серьёзные политические и экономические последствия, даже если не учитывать порицание Господне. Последнее, кстати, непременно затронет тех, кто нарушает законы, введённые Им в жизнь и ниспосланные нам через Сына Его Иисуса Христа.
Одним из наиболее прискорбных аспектов распространяющейся контрацепции, в любом её обличье и в окружении сопутствующих тёмных сил в виде абортов, детоубийств, сексуальной распущенности и потому подобного, - одним из таких аспектов является нежелание епископов и священнослужителей проповедовать, иногда с попытками полностью уклониться от того, чтобы учить правильной доктрине Церкви по обсуждаемым вопросам. В епархии г. Линкольн, штат Небраска, мне в наследство досталась чёткая доктринальная установка, противоположная современной тенденции. Мой предшественник, светлой памяти епископ Гленнон Патрик Флавин, обратился в марте 1992 года с очень важным письмом к католическим супружеским парам и врачам-католикам по указанной проблеме. Он изложил своё послание доступным пастырским языком как Добрый Пастырь, который заботится о вечном спасении своей подопечных. Всё это имело и продолжает иметь благоприятные и превосходные отклики.
В заключение позвольте мне процитировать Папу Павла VI и его финальное обращение в энциклике «Humanae Vitae». Он, в частности, пишет: «Почтенные братья, возлюбленные сыновья и все люди доброй воли! Поистине велики результаты работы по образованию, прогрессу и любви, к которым мы призываем вас. Говоря о вероучении Церкви, кладезем и истолкователем которого является правопреемник святого Пётра с братьями своими по епископату, мы глубоко убеждены, что это замечательная концепция. Она важна как для Церкви, так и для всего мира, поскольку человек не может достичь истинного счастья, к которому он стремится всем своим существом, не иначе как через законы, предписанные Господом по Его образу и подобию. Этим законам человек обязан следовать с благоразумием и любовью. Данной энцикликой мы призываем и испрашиваем на всех вас, а в особенности на супружеские пары, всеобъемлющие милости Господни. Да ниспошлёт Он на вас всю свою святость и милосердие.»
И все его рассуждения я воистину могу назвать и своими собственными.
Вышеизложенное было впервые напечатано в «Пи-Ар-Ай Ревью» («PRI Review») – информационном бюллетене Научно-Исследовательского Института по Народонаселению (the Population Research Institute). Публикуется с разрешения. Смотрите http://www.pop.org.